Очень вредную тувинку этапируют в женскую колонию-поселения
На Аллу Донгур-оол сразу надели наручники и в сопровождении судебных приставов вывели из зала суда. Будет она обжаловать приговор или не будет — от этих комментариев «вредная тувинка» воздержалась
Три года лишения свободы с отбыванием срока в колонии-поселении. Такой вердикт вынес Кызылский городской суд по делу об «очень вредной тувинке», сотруднице газеты «Риск» Алле Донгур-оол. «Вредную тувинку» обвиняли по ст. 159, п.2 УК РФ . Речь шла о мошенничестве, совершенном группой лиц по предварительному сговору. Уголовное дело состояло из шести томов. Дело вел судья Алексей Шыырап.
Первое заседание суда по делу о «вредной тувинке» прошло в ноябре 2012 года. С поличным же Аллу Донгур-оол взяли в декабре 2011 года. Два месяца она находилась в следственном изоляторе. Судя по тем материалам, что были озвучены в суде, в декабре 2011 г. Алла Донгур-оол вымогала деньги у кандидатов в депутаты чеди-хольского районного хурала Александра Максимова и Рады Лодай-оол. В обмен на двадцать тысяч рублей она пообещала им, что в газете «Риск» не появится лживой статьи, в депутаты же они оба тогда пройдут. За помощью к правоохранительным органам Максимов обратился только тогда, когда «вредная тувинка» вновь потребовала от него денег.
В ходе судебного разбирательства Александр Максимов и Рада Лодай-оол проходили по делу в качестве потерпевших. Благодаря передаче «Человек и закон» история с «вредной тувинкой» стала известна по всей России, а из фрагментов оперативной записи, которую показал автор программы Алексей Пиманов, зрители узнали имена заказчиков. Ими оказались Сергей Конвиз и Василий Оюн. Оба проходили по делу в качестве свидетелей. Сергей Конвиз появился на одном из закрытых заседаний. Василий Оюн письменно сообщил суду о том, что к этому делу не имеет никакого отношения. Алла Донгур-оол охотно комментировала для прессы факт своего участия в деле. Но как только суд приступил к исследованию материалов дела, потребовала для разбирательства «закрытого режима».
Суд ее ходатайство удовлетворил. В течение трех месяцев прессу не допускали на заседания. Из тех немногих комментариев, что делали потом потерпевшие, выяснилось, что за закрытыми дверями Алла Донгур-оол ничего нового не сказала. Было очевидно, что в деле содержались такие факты, которые могли бы затронуть репутацию ее заказчиков. На нескольких заседаниях в апреле Алла Донгур-оол и вовсе не появлялась. В качестве главной причины ее отсутствия адвокат Виктор Романюк называл сердечное недомогание. Однако документы, которые бы подтвердили заболевание у «вредной тувинки», суд получил не сразу. На майские заседания Алла Донгур-оол приходила в сопровождении судебного пристава. Однако с первых же минут разбирательства заявляла о том, что плохо себя чувствует и поэтому не может давать каких-либо объяснений.
«Скорую помощь» для Аллы Донгур-оол вызывали два раза. В ходе прений «вредная тувинка» заявила, что теперь чувствует себя прекрасно. Полный курс лечения, по ее словам, она прошла в Абакане. Камнем преткновения последних заседаний стали материалы из уголовного дела. По мнению адвоката Виктора Романюка, правдивость бумаг, подготовленных экспертами, можно поставить под сомнение. Известно, что «вредную тувинку» брали с поличным на квартире Рады Лодай-оол. Однако диктофон, подготовленный оперативниками, нашли где-то на лестничной площадке. Неясно было, и где Алла Донгур-оол спрятала помеченые деньги: в брюках или кармане куртки. Выяснилось также, что помеченые деньги Алла Донгур-оол и вовсе …не держала в руках, да и руки ее, по утверждению защиты, были вымыты. На этих моментах строил линию защиты адвокат подсудимой. Но надо напомнить о то, что была ведь еще и видеозапись торгов Донгур-оол с Лодай-оол. А ее поставить под сомнение невозможно. Но «вредная тувинка» заявила об отводе прокурора Русланы Иргит. Однако суд это ходатайство отклонил.
— Меня пытаются обвинить по статье за мошенничество, — заявила Алла Донгур-оол. — Но с Максимовым и Лодай-оол я договаривалась об оплате за свою работу. Ведь я журналист, а не актриса драматического театра, и написание статьи — это труд, который должен вознаграждаться. Кто же спорит? Вот только во всем мире журналистам платят за опубликованные статьи, а не за обещания не публиковать их. Из последнего слова, которое «вредной тувинке» дали перед вынесением приговора, она сделала политический манифест: — Не уважаю государство, в котором живу, как не уважаю и законы, которые есть в этом государстве. Потому приговор не имеет для меня никого значения… Эти слова она повторила и на следующий день, когда был зачитан приговор. На Аллу Донгур-оол сразу надели наручники и в сопровождении судебных приставов вывели из зала суда. Будет она обжаловать приговор или не будет — от этих комментариев «вредная тувинка» воздержалась.
Михаил РУДАКОВ, "Тувинская правда"